Пензенская картинная галерея представляет…

В рубрике «Пензенская картинная галерея представляет…» на этой неделе мы говорим о творчестве В. Д. Поленова.

Василий Поленов увлекался живописью с детства. Он окончил Академию художеств с Большой золотой медалью, путешествовал по Европе, изучая разные школы и стили живописи и посещая множество музеев и картинных галерей. Художник долго искал свое направление — и уже в зрелом возрасте обрел известность как пейзажист и мастер жанровой живописи. Благодаря картине «Московский дворик» Поленов стал родоначальником «интимной живописи», а его картину «Христос и грешница» приобрел для своей коллекции император Александр III.

Учась в Академии художеств, Поленов видел в будущем себя историческим живописцем и много работал в этом направлении. Исторической живописью художник занимался и после окончания Академии. Приехав пенсионером в Париж, он написал две известные картины «Право господина», 1874 и «Арест гугенотки» 1875. В этих произведениях Поленова явно ощущается влияние французской живописи. Уже увлекшись пейзажем во время своей поездки в Нормандию, Поленов продолжал работу над новыми историческими картинами.

Василий Дмитриевич Поленов — прирожденный пейзажист, его заслуги в развитии этого жанра трудно переоценить. Впервые по-настоящему он увлёкся пейзажем во Франции — это случилось во время его поездки в Нормандию. В пейзажных работах той поры уже в полной мере проявились основные его живописные принципы — пленэрная свежесть цвета, естественный мотив, выверенная композиция и чёткий рисунок. Впоследствии Поленов отказался от стандартного противопоставления двух планов, да и пленэрным требованиям следовал не столь строго, пытаясь создать чисто поэтические произведения, полные непосредственной влюбленности в природу.

Так же Поленов интересовался евангельской историей. Картины своего цикла «Из жизни Христа» он называл цитатами из Евангелия. В этих картинах он стремился проявить человеческую природу Христа, очистив образ от мистики и чудес. Многолетний труд Поленова по воссозданию евангельской истории лежал вполне в русле этой традиции. Мечтая о воспитательном воздействии своего цикла, он составлял свод евангелийских текстов с собственными примечаниями, которые бы комментировали живописные произведения. Современников этот опыт реконструкции поразил своими масштабами и чисто живописными достоинствами. Публичный показ работ вызвал огромный интерес.